Semenoff - Вжиться и выжить[СИ]
Посмотрев на то, как Виктор втыкает в девушку иголки, я отвернулся. Внезапно Виктор схватил меня за плече и резко повернул обратно.
— Нехр*н отворачиваться, студент! — глухо сказал он, — Учись, пока есть возможность, бери, — вручил мне иглу и показав на пальцы Рицки, сказал — и втыкай прямо сюда.
— Я не…
— Заткнись и делай! — рыкнул Вик, — Ты свою детвору учил, а сам своего же урока понимать не хочешь. Никакой жалости к врагам. Она — враг, — процедил сквозь зубы, — И не просто враг, мразь эсэсовская, каратель в юбке!
Казалось, взгляд у Виктора был еще тяжелее, чем его рука, сжимающая плечо словно тисками.
— Упустишь ее — и однажды она может убить того, кто тебе дорог. Здесь не сказка. Враг не раскается и не одумается. Он вернется, став еще сильнее, и убьет тех, кто тебе дорог. И тебя самого.
Рицка удовлетворенно хмыкнула и криво ухмыльнувшись сплюнула кровь прямо в лицо Забузе, попав и в меня.
— Верблюдиха, — бросил он Рицке, а я не сдержавшись, истерично хихикнул.
Виктор зыркнул так, что я подавился воздухом, а затем, как ни в чем не бывало, достал платок, смочил водой из фляги, вытер лицо и затолкал тряпку в рот шпионке.
— У нас там не просто драка за власть и даже непросто гражданская война. У нас там — аналог Великой Отечественной, война Добра со Злом, — почти выкрикнул обычно сдержанный Виктор, — Мы пытаемся остановить самую настоящих нацистких мразей, которые вспарывают детям животы, и засыпают туда корм для свиней, чтобы те выжирали их изнутри!
Уже тише, нахмурив брови, он продолжил угрожающим тоном:
— Живых людей жгут в домах и складах, четвертуют, закапывают в землю живьем! Да там за намек на улучшенный геном могут забить палками и камнями целую семью! За намек на помощь «отродью демонов» могут вырезать целую деревню! Народ словно с ума сошел! Ты всего этого не видел, но если хорошо историю Великой Отечественной знаешь и о карателях нацистских слышал, то можешь примерно себе представить, что у нас происходит! *
Шпионка даже прекратила стонать и тихо офигевала, недоверчиво переводя взгляды с меня на Забузу. Да уж, зрелище действительно сюрреалистичное; Забуза — Мечник Тумана учит жизни и искусству пыток чунина из Листа, а потом чего–то эмоционально ему рассказывает… На языке, который знают только они двое.
Поначалу она еще пыталась снова убедить нас в том, что ее заставили, что где–то там у Ягуры в заложниках ее маленькая дочка. Хотелось ей верить, но это была ложь.
— Ты ей пальцы порвешь, не тряси руками, смотри, как надо.
И так весь допрос, я был учеником и ассистентом палача. Зеленым во всех смыслах слова. Как меня не стошнило — я не понимал. Чудо какое–то, не иначе.
— Ты не думай, — медленно говорил Мечник, — я не садист и тоже хотел бы этого избежать. Но я, по большому счету, все же жалкий дилетант. Я не обладаю навыками менталиста и не могу влезть в голову, как Яманака. Я не умею варить сложные алхимические составы, которые здесь сыворотку правды заменяют. Я не умею со 100 % точностью определять, когда жертва врет, как ты. У меня даже нет таланта к аналитической и следственной работе, которая позволила бы понять, как именно действовала допрашиваемая. Я не могу избежать большей части болевого воздействия…
Новый взвизг от куноичи!
И мощное КИ от Виктора:
— Но я могу причинять боль и отлично давить психологически — с сухой злой усмешкой договорил земляк по–русски.
Девушка сначала кричала, потом плакала, потом снова кричала. Шиноби люди крепкие, и боль переносят лучше. Но пытал ее пусть и не крутой профи, но все–таки мастер. И постепенно она нам все выкладывала. Как пояснил мне Виктор — в правильном вопросе уже половина ответа, и если есть мозги, и спрашивается то, что нужно, то половина дела уже сделана. Правда, остается другая половина — надо понять, где и когда допрашиваемая лжет. Чтобы быть хорошим дознавателем, мало уметь больно ткнуть. Надо иметь мозги и знать, когда и зачем надо эту боль причинять и почему пытаемый действовал так, а не иначе.
— Надо уметь правильно дозировать боль, — поучал меня Виктор.
Шпионка пыталась орать и мы ее снова пытали, она пыталась играть в Зою Космодемьянскую, и ее снова пытали, потом она ломалась и начинала все рассказывать. Потом собиралась с духом и снова пыталась сопротивляться. И все начиналась заново.
Как оказалось, гибель предыдущего начальника охраны Гато не была случайностью. Ягура узнал, что у компании судовладельца появились контакты с повстанцами Страны Воды и посчитал, что магнат стал проявлять слишком большую самостоятельность, и что служба безопасности у него слишком хорошая — раз они вычистили почти всех шпионов Мизукаге. Вот поэтому и была организована та «случайная стычка» между сторонника Ягуры и повстанцами Мей, в которой был уничтожен и сам начальник службы безопасности Гато, и практически вся его команда нукенинов и ронинов.
После того, как служба безопасности была обезглавлена во всех смыслах слова, а виновными в этом выставлены повстанцы, Четвертый Мизукаге смог подослать к Гато свою шпионку. А дальше — женское обаяние, хорошо поставленные навыки охмурения, плюс правильные добавки в напитки и духи с феромонами — и магнат уже в открытую болтал с Рицкой обо всем на свете.
Потом, в какой–то момент, шпионка поняла, что это конец и стала нас проклинать.
— Чтоб вы сдохли, ублюдки! Думаете, вы победили? Как бы не так! Ягура раздавит ваше жалкое восстание и вырежет всех мерзких клановых ублюдков! Никто из этих проклятых уродов не спасется! — чуть не плевалась еще пару минут назад обессилено молчавшая «крольчиха».
И откуда только силы взялись?
В ответ Виктор с силой загнал здоровую иглу в очередную болевую точку на запястье Рицки. Женщина тонко взвизгнула, но продолжила говорить.
— Моя смерть ничего не решит, меня не станут, появятся другие, которые отомстят за меня, и наша страна станет…
Она не договорила, получив удар в грудь от Мечника, и закашлялась, из ее глаз снова, в который уже раз за сегодня, брызнули слезы.
— Запомни, студент, для женщин удар в грудь — почти то же самое, что для нас удар в пах. Это больно, — и перейдя на русский добавил. — Хотя удары по лицу для них гораздо неприятнее с точки зрения психологии.
Я заметил, что звуков незнакомой речи Рицка начинала нервозно переводить взгляд от одного к другому, следя за губами. Вик — тоже это приметил.
— Милочка, не старайся, не поймешь, — проговорил он, усмехаясь. — Хотя я понимаю твою любопытство. Ты так страстно вещала о том, как Ягура перебьет всех клановых… Ну–ну. Пусть с себя начнет, ублюдок!
Видя удивление на залитом кровью лице шпионки, Забуза, криво усмехнувшись, спросил:
— А ты что, не знала, что Ягура — сам из клановых? Что, правда нет?! Как тебя, такую бездарную, шпионкой–то сделали…
— Ты все врешь, — заорала, перебив его, шпионка. — Ягура–сама получил свои силы от биджу! Он победил демона! В нем нет нечистой крови уродов–нелюдей!
— Ага, ~ саркастично хмыкнул я, ~ Марти — Сью обыкновенный. В него древнего демона заселили, а он его — пинками под лавку, так и выдрессировал.
Рицка явно намекала на всяких кицуне, бакэнэко, нинге, они и прочую нечисть. Среди простых людей гуляла байка, что шиноби — дети сверхъестественных существ. Так, например, считали, что клан Юки произошел от потомства снежной женщины–демона, Юкионны, и обычного человека. Об этом, смеясь, мне сам Виктор рассказывал.
— Вот же ты дура, аха–ха–ха! — искренне расхохотался Забуза, — Ты что, действительно ничего не знаешь? — поглумился он. После чего, с холодной и злой усмешкой стал рассказывать:
— Ягура из клана Кэи (Кэи — кораловый риф), который практически погиб в результате интриг и неудачных военных действий при третьем Мизукаге. Кланы поуспешнее, посильнее да поумнее, похоже, подтолкнули падающих, и в результате остался один Ягура. В детстве, надеясь усилить свой клан, его родители запечатали в нем треххвостого. Этот клан был на Узумак и Сенджу похож — крепкое тело, мощная регенерация, сильная чакра и еще что–то до кучи… Он идеально подходил быть сосудом для Биджу. Но при этом его родители погибли, то ли пока другие зверя запечатывали, то совсем скоро после этого — не важно. В общем, рос Ягура одиноким, никому не нужным.
Виктор задумался и заговорил тише,
— Особенно кланам. А ведь в деревни, скрытой–в–Тумане, как нигде, сильны кастовость, родословная, история твоего рода, твой геном и твои клановые техники. Аристократия, мать их!
— Так было раньше! И больше никогда не будет! — запальчиво выкрикнула шпионка. Не — Забуза, слова худого не говоря, молча воткнул в нее еще одну иглу. Он вскринула и замолчала, с ненавистью глядя на него. А Виктор спокойно продолжил.
